Габ Гаревой

Сочинения на незаданную тему

08.04.11

Русский и английский — сравнение, взаимодействие, развитие

Ну, включили и ладно, их дело. (Я бы не одобрил включение в «Большой академический словарь русского языка» таких «слов», как «З.Ы.» или «ЖЖ»).

Но вспомнил, что недавно читал статью М.Эпштейна «Русский язык в 21-ом веке», зацепившую меня одним из тезисов: мол, английский очень богат словами, а русский язык очень беден. И основным критерием выбрано именно сравнение количеств словарных статей, слов, в основных, самых больших словарях: «английский язык в течение 20 в. в несколько раз увеличил свой лексический запас, до 750 тысяч слов, то русский язык скорее потерпел убытки и в настоящее время насчитывает, по самым щедрым оценкам, не более 150 тыс. лексических единиц». Источник оценки количества слов в английском в статье не приводится. Однако, видимо, оценка реальности соответствует: «Английский язык содержит около 490 тыс. слов и еще 300 тыс. технических терминов. Это больше, чем в каком-либо другом языке» (Языковые рекорды), полный словарь Уэбстера насчитывает около 425 тыс.слов. Русский язык оценивался по «Большому академическому словарю русского языка».При этом Эпштейн дополняет: «а если без лексикографических приписок, то всего лишь 40-50 тысяч слов» [в русском языке].

Так вот именно «лексикографические приписки» в словаре русского языка я вспомнил, когда читал сообщение об IMHO и LOL в Оксфордском словаре. С моей точки зрения, это тоже приписки! Сколько таких и других приписок в английских словарях?

Но это неважно. Главное в том, что люди используют из этих сотен тысяч слов (неважно, из 750 тысяч или 150 тысяч) всего несколько десятков тысяч, а то и несколько тысяч всего! «Маловероятно, что человек, говорящий на английском, употребляет более 60 тыс. слов. Даже те, кто прошел полный 16-летний образовательный курс, употребляют примерно 5 тыс. слов в устной речи и до 10 тыс. слов при письме. Словарный запас членов Международного философского общества составляет в среднем 36,250 слов. (Членами этого общества могут стать только те, у кого коэффициент интеллекта превышает 148.) Шекспир использовал в своих произведениях 33 тыс. слов.» (Языковые рекорды).

Так что на всё, что нужно, в каждом развитом языке хватит. А сколько чего натащено в словари — не важно.
Языки разные. Разные и по значению передаваемому одним и тем же словом, когда одно слово соответствует многим значениям в другом языке (truth — по-русски или правда или истина; blue — синий или голубой), и по отношению к действию (я, крайне плохо знающий английский, не могу понять, что англичане подразумевают под настоящим совершенным временем глаголов — если сделано, то уже прошедшее, не правда ли?). Один — с короткими словами, другой с длинными (high man — высокий мужчина). В одном легко склеиваются слова в новое слово, в другом — нет (aftershock — повторный толчок). В одном легко используют для новообразований «простые» понятия, в другом «слова в простоте не скажут», без уточнений не обойдутся (lowcoster – бюджетная авиакомпания, blackout — отключение электроэнергии).

И напрасно Эпштейн считает слова в словарях, не в этом дело.

А вот в чём он, по-моему прав, и это важнее, чем «количество слов в языке», так это в том, что развитие русского языка замедляется, и это в то время, когда идёт бурное развитие и общества и технологий (тот же Интернет). Потеряли русские способность к словотворчеству.
«Между тем масштабные общественные дискуссии о языке вспыхивают в России, как правило, только в связи с проектами орфографических реформ, затрагивающими самые второстепенные и формальные аспекты в жизни языка. Как будто судьба языка зависит от правописания "цы" или "ци" или от использования дефиса в наречиях, а не от того, насколько богат понятиями и смыслами этот язык и способен ли он расти и ветвиться из собственных корней. Какая-то догматическая косность висит над темой языка в России. ...В спорах о правописании "и" и "ы" после щипящих Россия может дожить до того, что кириллица вообще за ненадобностью будет сдана в архив и забыта через одно-два поколения, так что Пушкина, Достоевского и Толстого нашим правнукам уже придется читать на латинице. Хорошо еще если не в английском переводе. Или на "руслише" ("рус-ский инг-лиш"), который станет одной из провинциальных версий английского, с малым вкраплением туземных словечек, вроде "toska" и "bespredel". Не орфографические реформы должны заботить российское общество, а перспективы творческой эволюции русского языка, его лексическое богатство и грамматическая гибкость, способность вбирать и множить тончайшие оттенки мысли, чтобы в просвещении и умственной плодовитости стать наравне с новым веком.» (Та же статья М.Эпштейна).

Вот это верно! Но это «глас вопиющего в пустыне». Кого из тех, кто может влиять на глобальные национальные вопросы, в современной России интересует, что будет через 30-50 лет? «После нас...» сами знаете, что. «Нас, мол, здесь уже не будет» (в прямом и переносном смысле). Вот, например, совсем другая тема, что Россия потеряла торговый флот. «Ну, мол, потеряла и фиг с ним»!

Но жизнь идёт. И апокалиптические прогнозы, слава богу, не сбываются. Но путь к прогрессу идёт в России через глубокие овраги, и это отражается на результате. Вот пошли через овраг «(псевдо-)социалистического пути развития», выбрались из него, но силы потеряли и отстали от всех. Так и с языком. Забрались в овраг заимствований, остановились в развитии. Со временем изменится ситуация. Но время-то пройдет!

Вы можете добавить комментарий по этой теме в моём в ЖЖ